Владислав Иноземцев: К приближающемуся юбилею
Август в России давно уже считается временем не самым простым – но сегодня хочется вспомнить не  1991-й или 1998-й (даты всё-таки не «круглые»), а то, что происходило 20 лет назад, в августе 1997-го. 

Виталий Портников: Волкер vs Сурков. Враги по несчастью
То, что мы наблюдаем — не политика, а ее имитация. И это страшнее всего. Потому что на фоне увязших в болоте государственных машин продолжают гибнуть люди.

Антон Орехъ: Вероятное и неочевидное
Разговоры про терроризм очень удобно вести, когда что-то взорвали в Сирии или раздавили людей грузовиком в Испании, Германии или Франции. Когда что-то происходит у нас, то говорить про терроризм сразу становится неловко.

Федор Крашенинников: СССР без конца
Тем, кто сожалеет по поводу крушения СССР, хочется задать сакраментальный вопрос: если СССР был такой великой и счастливой страной, как вы рассказываете, как так получилось, что к 1991 году на всех ключевых постах оказались предатели или ни на что не годные организаторы?

Георгий Бовт: «Крах не был неизбежен»
Пора, видимо, уже признать, что путчисты в августе 1991 года проиграли случайно. Должны были, по идее, победить. На многовековом фоне российской истории кажется даже нелепостью то, что «улица» в августе 1991 года победила «систему». Вроде всегда было наоборот — империя «наносила ответный удар».

Илья Мильштейн: Свет в Августе
Первые дни, месяцы, первые годы после Августа - это сперва счастье почти беспримесное, потом осознание случившегося как чуда, которое никогда больше не повторится и оттого надо его беречь, хотя бы в памяти. А затем - октябрь 93-го как злая, глумливая пародия на добрую сказку, и тут уже начинается разрыв.

Виталий Портников: Остров Крым
Есть точная символика в том, что именно в тот день, когда Владимир Путин и Дмитрий Медведев находились в Крыму, пришли новые сообщения об отключениях электроэнергии на аннексированном Россией полуострове. Одно дело – возлагать цветы к мемориалам и посещать оперные фестивали, и совсем другое – добиться инфраструктурных улучшений. 

Игорь Яковенко: Таблетки доброты для России
Почему в России такой катастрофический дефицит доброты и солидарности

Антон Орехъ: Близость к уху
Считать деньги в чужом кармане нехорошо, но проблема в том, что эти деньги наши. Потому что никакой чиновник не в состоянии на официальные доходы позволить себе вот это всё.

Игорь Эйдман: Государство-мафия
Представьте себе, что во время расцвета мафии власти  решили не противостоять мафиози, а объединиться с ними. Высшие чиновники поголовно стали частью криминалитета, а выжившие в разборках мафиози вошли в правящую элиту. 

Маленькая победоносная модернизация
Российская империя и Япония: как одна страна смогла стать экономически развитой, а другая — нет

Илья Мильштейн: Веря воскресенья чуду
Элла Памфилова - человек позитивный, оттого мир, в котором она живет, нередко огорчает ее своим несовершенством. Главное, непонятно, откуда что берется и почему люди такие бессовестные. С удивлением, говорит председатель ЦИКа, читаю в прессе домыслы о якобы "установке Кремля" в виде 70/70 на предстоящих президентских выборах. Мне об этом никто не говорил, да и попробовал бы кто-то из высокопоставленных чиновников даже намекнуть на нечто подобное! Наверняка сразу бы слетел с должности, а то и под суд угодил бы.

Антон Орехъ: Два процента по-честному
Неужели нас обманывают? Неужели государство обводят вокруг пальца и утаивают от казны миллиарды? Да, наверняка нет! 

Владислав Иноземцев: Нужны ли стране левые
Из защитников угнетенных левые все чаще превращаются в воздыхателей по неудачникам — что также не прибавляет им политических очков.

Игорь Яковенко: Мы убили-с
Почему в России нет антивоенного движения и почему только антивоенное движение может сломать путинский режим

Виталий Портников: Кот Шрёдера и моральная неразборчивость Запада
Если ты поддерживаешь Путина, то рано или поздно ты окажешься в "Газпроме"