Из цикла «Информационная война. Механизм»
(Продолжение. Начало в №29)
Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть
Арабская поговорка
В последнее время прослеживается тенденция стирания границ между состоянием мира и войны.
Войны уже не объявляют, а начавшиеся идут не по шаблону, к которым привыкли.
При этом конфликты нового типа сравнимы по последствиям с войной
Валерий Герасимов
Начальник Генерального штаба Вооружённых Сил РФ
«Горячие точки» вблизи наших границ» «Взгляд» 26 января 2013 г.
Несколько слов о типе войны и ее классификации.
Информационная война против Запада давно классифицирована военными теоретиками, является неконвенционной, затяжной международной войной (international war) против коалиции (стран НАТО, англосаксонского мира и Украины) — компонентом войны четвертого поколения по западной классификации, разработанной в 1989 г. Уильямом Линдом[1]. В.И. Слипченко, российский военный теоретик, автор книги «Бесконтактные войны» 2001 г., предложивший собственную классификацию, дает краткое описание войны четвёртого поколения (Fourth generation warfare (4GW): высокая нелинейность тактики; размывание грани между войной и миром, солдатом и гражданским, партизанская и информационная война.
Выдвинутая У. Линдом концепция 4GW была подробно изложена ведущими американскими военными экспертами, в частности, военным аналитиком Т. Хэммсом в его известной книге «The Sling and The Stone» («Праща и камень») 2004 г. В концепции формулируется видение ассиметричных войн, от цели — моральной победы над противником— до тактики и средств, включая использование слабых сторон противника и асимметричных методов борьбы.
С. Киреев, военно-политический аналитик, и не он один, справедливо полагает, что 4GW станет стратегией войн XXI века, что полем боя будет все общество атакуемой страны. Описывая информационную войну, как «гражданский компонент» 4GW, он упоминает «новую» технологию — lawfare, речь о которой впереди.
Нет нужды на казенном языке давать определение информационной войны, каким оно приводится, например, в Военно-политическом словаре «Война и мир в терминах и определениях» 2004 г. под редакцией Дмитрия Рогозина, Заместителя Председателя Правительства РФ, доктора философии, автора проектов заселения Арктики и колонизации Марса.
Ее описание вполне соответствует нашим представлениям: «достижение информационного, психологического и идеологического превосходства», информационно-техническая, сетецентрическая и кибервойна, цели — подрыв политической и социальной систем, разрушение основ общества, от морального разложения, до дискредитации политического руководства противника, инициирование недовольства населения, беспорядков (надо думать, маршей на Вашингтон); сокрытия идей и масштабов реальной войны (надо думать, с Украиной), с целью ослабления антивоенных настроений в собственной стране и создания образа врага неприятеля (Америки, Европы). Ведется как в мирное, так и военное время. Характеризуется повышенной интенсивностью, краткосрочностью, грубым использованием различных методик («часто повторяется и вполне предсказуема» у Бена Ниммо), а вызвано это тем, что «краткосрочные цели информационного воздействия в данном случае имеют приоритет над долгосрочной стратегией». В мирное время проводится в форме «информационного противоборства во всех сферах общественной жизни». Дезинформация реализуется через все виды средств массовой информации. Внедрение агентуры влияния в СМИ противоборствующего государства позволяет манипулировать общественным сознанием населения.
Бен Ниммо пишет о ее тактике: «Пропаганда России использует четыре основных тактических приема: отклонение критики, искажение фактов, отвлечение от основной темы и попытки вселить страх в публику»; она же применяется в Совбезе ООН, в международной политике, в войне против Украины и вокруг: отрицание, ложь, уловки и угрозы, благо, на первый взгляд, для 4 GW Западом предоставлены умопомрачительные возможности (см. мою статью «Хоррорология XXI век» № 21 04.06.2015 г.) — тут и бесправие побеждает право и политкорректность отступает перед наглостью и ничтожества с экранов грозятся ядерными ударами и целого мира мало! Бен Ниммо дает понять (вспомним Гарри Каспарова), что все коррумпировано (коррупция, как известно, второе имя Владимира Путина) и что информационную агрессию давно пора перевести из сферы информационной в правовую, ибо: «Западные комментаторы, на которых ссылаются кремлевские СМИ, разделяются на три обширные категории. Это, в первую очередь, те, которые работают или работали непосредственно на Кремль, но не обязательно афишировали свои связи с ним. Вторая группа состоит из тех, независимость которых не подлежит сомнению, но поддерживают политику Кремля. И наконец, в третью группу входят комментаторы, которые не придерживаются московской точки зрения, но их слова можно трактовать, как поддержку», предлагая для начала маркировать этих людей и СМИ, «не афиширующих» связи с Кремлем (не берусь вообразить обратную ситуацию и судьбу комментаторов в России). Впрочем, все это штрихи большой картины, не столько поражающей воображение, сколько повергающей в глубокую задумчивость».
Эндрю Макк, ученный-международник, автор термина и теории «ассиметричного конфликта», изложенной в ст. «Почему великие державы проигрывают малые войны: политика асимметричного конфликта» 1975 г. свел разрозненные до этого факты в единую концептуальную модель «асимметричного конфликта» поражение великих держав было обусловлено: 1) потерей политической воли к продолжению войны; 2) комплексом асимметричных отношений между противниками; 3) применением асимметричных стратегий борьбы (партизанских); влиянием невоенных факторов.
На мой взгляд, каковы бы ни были цели этой информационной войны, она лишена шанса на победу по всем стратегическим критериям: 1. «Долгая война на выносливость», принесшая победу крестьянам Мао Цзэдуна, Вьетконгу, афганским моджахедам, Талибану, иракским партизанам, проигрывается Путинской пропагандистской машиной в среднесрочном и долгосрочном периодах, вопреки любым «малым победам» в периоде краткосрочном. 2. Территории войны (страны, информационные поля) являются территориями противника. Война ведется, пока противник предоставляет эту возможность. 3. Война истощает и компрометирует «слабого», идущего к международной изоляции. 4. Добиться потери политической воли к продолжению войны от коалиций не удалось. Война незаконна и нелегитимизована в России, имеет место исключительно пропагандистская истерия в том же краткосрочном периоде. 5. Аннексия Крыма и палестинизация Донбасса разоряют страну, легитимизация террористов исключается. 6. Выгоды Запада от разграбления и разложения России режимом очевидны. Вложения в экономику Запада по приблизительным оценкам составили триллион долларов, чего не дали бы никакие репарации. 7. Экспансия Китая, несомненно, победа Запада. 8. Уровень российской угрозы Западу ставит ее в ряд с ИГИЛ и Аль-Каидой. Запад наращивает военно-техническое превосходство. 9. Информационная война еще раз доказывает, что у демократии нет большего врага, чем она сама.
Гил Мером в книге с символическим названием «Как демократии проигрывают малые войны» 2003 г., посвященной анализу асимметричных конфликтов отмечает, что политологи часто рассматривают общество как пассивный объект, вовлекаемый в военные действия политической и военной элитой, не учитывая комплексный характер отношений между обществом, государством и войной, что современный «парадокс силы» (power paradox) объясняется внутренней борьбой в демократических странах двух сил (forces) – «государства» и части образованного «среднего класса». Мером определяет это в трех дилеммах, главная такова: как обеспечить поддержку войне, не подрывая устоев демократического порядка.
Решение — в афоризме Сервуса: «Там, где слабый молится, сильный дерется».
Окончание следует.
[1] Уильям Линд (William S. Lind), американский эксперт по вопросам внешней и внутренней безопасности США, борьбы с терроризмом, а также американской геополитики, бывший помощником сенатора Роберта Тафта-младшего, а затем директор Центра культурного консерватизма (Center for Cultural Conservatism) при экспертно-аналитическом фонде Free Congress Foundation. Либерал. Противник войн в Ираке и Афганистане.
