Павел Казарин: «Кажется, что-то пошло не так»
Аннексия Крыма только на первый взгляд была историей про будущее. На самом деле, это была история про возвращение в прошлое

Павел Казарин: Партия Поклонской
Российское государство дает деньги министерству культуры. Оно выделяет грант лояльному режиссеру. Тот снимает мелодраму о последнем русском царе. Классическая схема, по которой существует российский кинематограф. Если бы не одно «но»

Павел Казарин: Бандера и Шухевич не могли не воскреснуть в Украине
Но это ровным счетом ничего не значит. У тех, кто способен найти Украину на глобусе, есть свое представление о том, какой страна должна быть

Павел Казарин: Страна слабого государства
«Суд отпустил из-под стражи взяточника». «Силовики прессуют малый бизнес». «Депутат сбил прохожего и остался безнаказанным». Каждая подобная новость рождает у обывателя закономерную ненависть. Которая адресована государству

Павел Казарин: Драконы и Ланселоты
Принято считать, что отношение к аннексии Крыма стало водоразделом в российском обществе. Что именно оно построило стену между теми, кто упрекает Путина за то, что он «избыточно Путин», и теми, кто ставит ему в вину, что он «недостаточно Путин»

Павел Казарин: Бремя родительства
Большинство украинцев старше своего государства. Оно – плод Майдана, который вырвал страну из анабиоза. И войны, которая лишила иллюзий, что частное не соприкасается с коллективным.

Павел Казарин: Крестражи Кремля
Хорошая литература ценна тем, что ее образы начинают жить самостоятельной жизнью. Любой политик, мечтающий о собственном политическом бессмертии, точно так же создает себе крестражи.

Павел Казарин: От Керчи до Иловайска
Потом было много всего. Волноваха и Славянск. «Боинг» и Донецкий аэропорт. А потом наступил август и Иловайск. День, когда Россия перестала притворяться, что ее нет на Донбассе

Павел Казарин: План на завтра
Украина – страна с непредсказуемым будущим. Каждые новые выборы превращаются в точку бифуркации: мы лишь смутно можем сказать, каким будет курс после того, как посчитают голоса. Сторонники парламентской системы нередко появляются из числа тех, кто устал от судьбоносности президентских кампаний.

Павел Казарин: Ястребы мира
Часто говорят, что Украине угрожает «лобби войны». Забывая о том, что в стране есть и «лобби мира». «Война выгодна». «На войне делают деньги». «У войны есть лоббисты». Я часто слышу эти фразы. И в какой-то мере даже готов с ними согласиться.

Павел Казарин: Кубань – это Россия
Нынешний мир – довольно хрупкий. Не получится найти страну в Европе, которая на протяжении нового времени не меняла границ. И тот же ЕС стал возможным лишь тогда, когда мир договорился о том, что нынешние границы – это константа, а не переменная. В противном случае контурные карты из учебников истории обречены были перекочевать в генеральные штабы.

Павел Казарин: Формула зла
У зла есть много определений. Но общим будет то, что зло – это присвоение коллективного блага. Карманник крадет не кошелек. Он крадет общественную безопасность. Присваивает ее, сокращая общее в пользу частного. В этом смысле нет разницы между ним и тем, кто обгоняет по встречке. Или тем, кто в кабаке лезет в пьяную драку по надуманному предлогу.

Павел Казарин: Рецепт поражения
Украине исполнилось три с половиной года. Все разговоры о тысячелетней истории хороши настолько же, насколько и бесполезны. Потому что нынешнюю Украину не построить из рецептов Ярослава Мудрого и Хмельницкого. Даже рецепты середины ХХ века – это уже удел историков, а не политиков.

Павел Казарин: Памятник надеждам
«Сказка о золотой рыбке» – это ведь не про детей. Она про взрослых, которые забыли причинно-следственные связи. Весной 2014-го Москва могла думать, что ее будущее триумфально. Крым отнят у Украины. Киев начинает вязнуть в войне с наемниками. Запад вводит косметические санкции и старательно уговаривает Кремль сесть за стол переговоров.

Павел Казарин: Чеченские уроки
Поездки матери пленного российского контрактника Виктора Агеева в Украину и ее встреча с матерью Станислава Клыха наделали много шума. И это хорошо.

Павел Казарин: Темное будущее
Навальный, Ходорковский или все-таки Стрелков? Дискуссия о будущем России в либеральных кругах всегда очень персоналистская. Наверное, это еще одно наследие последних пятнадцати лет – в условиях краха институтов вся оптика сфокусирована на фигуре первого лица. Или того, кто может этим первым лицом стать.