Книга Джозефа
Сразу предупреждаем: Вы можете сбиться со счету, сколько раз холодок пробежит у вас по спине во время мировой премьеры «Книги Джозефа» в Chicago Shakespeare Theater режиссера Барбары Гейнс. Это документальная пьеса или, по крайней мере, пьеса, которая начинается как документальная. Она основана на настоящих, душераздирающих письмах еврейской семьи Холландер, которые рассказывают историю Холокоста в реальном времени. С первой сцены становится ясно, что боль, страдание и смерть скоро обрушатся на семью Джозефа Холландера (Шон Фортунато) по вине его матери (в исполнении Глиннис Белл), сестры и племянницы, не обративших внимания на его уговоры и отказавшиеся немедленно покинуть Польшу. Если бы только они могли видеть то, что видим мы. Если бы только они могли понять, что происходит, пока не стало слишком поздно.
Первый Холландер, с которым мы знакомимся в «Книге Джозефа» - не Джозеф, а его сын, Ричард, в исполнении Фрэнсиса Гуинана, актера, которым по праву гордится весь Чикаго. Настоящий Ричард Холландер собрал письма своей семьи, которые он обнаружил только после смерти матери и отца, в книгу под названием «Каждый день длится год». Пьеса, написанная Карен Хартман, представлена в виде лекции, которую Ричард читает о своей книге, и большинство (но явно не все) произнесенных персонажами слов исходят непосредственно из семейных писем семьи Холландер. Джозефу удается уехать из Польши всего за несколько дней до прихода гитлеровской армии, но его путь оказался тернистым. Добравшись из Португалии в Нью-Йорк, он обнаруживает, что Америка не желает его принимать. Пока семья Джозефа изнемогает под гнетом Рейха, Джозеф бросает все свои силы на то, чтобы попытаться вызволить родственников, несмотря на то, что он сам в одном шаге от депортации, обратно в объятия неминуемой смерти.
А потом, перед антрактом, все меняется. Как только сын Ричарда Крэйг (Адам Уэсли Браун) выходит из зала, чтобы подвергнуть сомнению приглаженную версию семейной истории, «Книга Джозефа» начинает меняться прямо на глазах. Она превращается в рассказ о семейных тайнах и боли, которую мужчины, особенно отцы и дети, пытаются скрыть друг от друга. Она прояснеет стремление к созданию мифических, совершенных героев из совершенно обычных людей. И она быстро становится рассказом о том, что значит быть историком со строгим моральным кодексом.
В этих темах нет ничего плохого. Но после развернутого, проникнутого горечью и болью первого акта пьесы, относительная малость второго акта не идет с ним ни в какое сравнение. Если бы обе истории, одна - о событиях 1939 года, вторая – 2017-го, - были более переплетены, то, возможно, они могли лучше сосуществовать. Но вышло так, что раздвоенный характер сюжета не льстит половине, рассказанной Ричардом. Откровение, что некоторые части истории Джозефа не совсем правдивы, представлены своего рода изюминкой. История Ричарда очень интересна, но она не может существовать сама по себе, особенно если сравнить ее с первым актом. В конце концов, пьеса не зря называется «Книга Джозефа». Это рассказ Джозефа и его семьи, который заслуживает быть услышанным.
Информационная служба 7days.us
