Дядя Ваня

Потрясающий перевод пьесы «Дядя Ваня» от Энни Бейкер начинается так. Марина, старая нянечка, которая едва может двигаться, наливает чашку чая. «Съели бы вы что-нибудь», - говорит она Михаилу Львовичу Астрову, земскому врачу, которому, как и многим персонажам, придуманным Антоном Чеховым, до смерти скучно. «Мне что-то не хочется», - отвечает он.

В постановке Роберта Фолса для Goodman Theatre наступает короткая пауза, когда оба актера, Мэри Энн Себас и Мартон Чокаш, играющие очень грустных персонажей, одинаково утомленных тяготами своей унылой, серой жизни, переглядываются. «Тогда, может, водки?» - спрашивает она.

«Занавес», - могли бы улыбнуться вы этой небольшой шутке. Краткость вступительной сцены служит еще одним напоминанием о том, что Бейкер – еще одна наследница французского абсурдиста Сэмюеля Беккета, который и сам писал о подобных героях в собственных пьесах. На самом деле, неважно, откуда они – из американской провинции или из семейной усадьбы Серебрякова, - они в равной степени объяты скукой.
Впрочем, им есть чем заняться – например, страдать по объектам своих желаний, привлекательных, но таких недоступных, как сам Ваня (Тим Хоппер), влюбленный в Елену (Кристен Буш), или как бедная Соня (Кэролайн Нефф), вздыхающая по Астрову. Если и это не удалось - или если слово «нет» уже прозвучало – наступает пора проповедей на тему того, чего мы в этом мире не знаем (как это делает Серебряков в исполнении Дэвида Дарлоу), или невозможности нахождения своего места в системе мелких иерархий, в которых мы самоорганизоваемся, как это делают почти все герои этой пьесы. Или же они могут просто открыто смириться с судьбой (как бедный и обнищавший Вафля в исполнении Ларри Неймана-младшего). Вариантов море.

Ансамбль берет на себя сложное и увлекательное дело – составление мозаики о перипетиях человеческих судеб. В конце концов, жизнь – это тоже спектакль, пусть даже аудитория – лишь вы сами.

Буш, которая несколько лет не работала в Чикаго, особенно хороша в постановке, выдвигающей на первый план женских персонажей, чего обычно в спектаклях по Чехову не бывает. Перевод Бейкер лишь подчеркивает серость мужчин-провинциалов в этой пьесе, хотя нельзя сказать, что это очень сложно. Образ Буш наводит на ассоциации с Меланией Трамп, еще одной женщиной, оказавшейся в любопытной ситуации.

Этот «Дядя Ваня» - смешная постановка, умная, трогательная и очень грустная одновременно. Хопперу удается попасть в самую суть своего персонажа, дяди Вани, в ключевой сцене спектакля, когда он понимает, что вся его жизнь была совершенно бессмысленна. Еще важнее то, что он видит - у него нет выбора, кроме как делать вид, что его осознание просто временно.

Переводчиков Чехова можно разделить на две группы - первая чувствует симпатию к его героям, вторая (в основном, это британские социалисты), между делом старается очернить состоятельных персонажей, хоть и клянется, что ни одно русское слово не было истолковано неверно. Бейкер относится к первой категории, особенно в том, что касается женских персонажей. Это теплый перевод, замечательный, проникающий в самую суть, но не слишком серьезный.

Информационная служба 7days.us