Выдающийся российский кинорежиссер и актер Никита Сергеевич Михалков был не просто почитателем первого президента России Бориса Николаевича Ельцина. Он был его активным сторонником и участвовал в переизбрании. Именно Никите Сергеевичу принадлежит знаменитое сравнение России с женщиной, которой нужен мужик – а мужик, разумеется, Борис Николаевич. Сам Ельцин был просто в восторге от этого михалковского сравнения. Простой человек, он вряд ли понимал, что трудно найти деятеля культуры, который с таким презрением и бесстыдством отзовется о собственной Родине.
Но у Михалкова – и я бы даже сказал шире, у клана Михалковых – нет никакой Родины. Их Родина – это близость к власти и деньги. Михалков выступал со своей речью в защиту Ельцина во время президентской кампании 1996 года. Эта ребяческая радость по поводу возможности помочь стареющему главе государства в противостоянии с коммунистическим кандидатом, защищавшим явно не чужие Никите Сергеевичу идеалы, была тем страннее, что буквально за несколько лет до президентских выборов Михалков дружил вовсе не с Ельциным.
Он дружил с вице-президентом России, генералом Александром Руцким. Руцкой в его понимании выглядел тем самым «мужиком», в котором так нуждается Россия – он был проще Ельцина, только появился в большой политике, его не баловали вниманием знаменитости, вокруг него было куда больше свободного места, чем вокруг Бориса Николаевича, плотно окруженного соратниками по антигорбачевской борьбе. А Никита Сергеевич, разумеется, не участвовал в антигорбачевской борьбе, он тогда любил Горбачева, потому что как же это можно не любить целого генерального секретаря ЦК КПСС? Это же власть!
Поэтому когда Никита Сергеевич решил полюбить следующую власть, оказалось, что нужно толкаться локтями. И он выбрал Руцкого – еще и потому, что ни Руцкой, ни окружение Руцкого не считало его ретроградом и приспособленцем.
Но когда Руцкой в октябре 1993 года – уже провозглашенный съездом народных депутатов России временным президентом страны – проиграл Ельцину вооруженное противостояние в центре Москвы, когда он был снят с должности и препровожден в Лефортово – Никита Сергеевич его разлюбил. И опять стал толкаться локтями, пытаясь попасть к царскому трону. А так как после 1993 года у этого трона стало появляться все больше свободного места – во всяком случае для деятелей культуры – то Никита Сергеевич смог доказать свою любовь и произнести свою волшебную речь. И так потом любил Бориса Николаевича этак до 2000 года.
В 2000 году он полюбил другого человека, Владимира Владимировича Путина. Прямо в новогоднюю ночь. Не спрашивайте меня, почему так получилось. Никита Сергеевич, как падшая женщина, сам не может объяснить себе подлинные причины своих привязанностей.
Но даже падшие женщины нередко с благодарностью вспоминают свои былые привязанности – по крайней мере, когда они доживают до михалковских седин. Никита Сергеевич – не таков. Совершенно непонятно, с какой стати он решил накинуться на работающий в Екатеринбурге, на родине первого российского президента, Ельцин-центр. Ведь Ельцин-центр – не какой-то там музей ГУЛАГа или центр Андрея Сахарова. Это вполне почтенное государственное учреждение, попечительский совет которого возглавляет глава администрации президента России. Сам Путин вместе с Дмитрием Медведевым и другими царедворцами был на открытии Ельцин-центра. Несмотря на поощрение мифа о «проклятых 90-х», Путин никогда не отказывался от своей преемственности – да, возможно, и не может от нее отказаться. Миф о «проклятых 90-х» на фоне современной российской бедности больше не выглядит таким уж убедительным – все больше людей начинает понимать, что дело вовсе не в Ельцине или в Путине, что дело – в нефти.
Так зачем же Никита Сергеевич набросился на память о Ельцине – а заодно и на Горбачева, еще одного человека, которому он стремился понравиться? Что хотел доказать? Что получить за свою нелепую выходку – тем более что не мог не понимать, что связывается с людьми, которые не будут молчать и припомнят ему всю пожизненную проституированность его поведения? С людьми настолько влиятельными – даже сейчас, – что ссора с ними может обернуться для него, пожилого кинематографического чиновника и бизнес-авантюриста, серьезными неприятностями? Зачем это он?
Это – инстинкт гетеры. Никита Сергеевич хочет доказать – возможно, прежде всего самому себе, – что он никогда никого не любил так, как любит Владимира Владимировича. Более того, что Владимир Владимирович – это вообще его первая любовь. Его и России. А те, кто были раньше – Горбачев и Ельцин – так это вообще закоренелые преступники, которых никто никогда не любил. И никакая Россия не нуждалась в мужике Борисе Николаевиче, только во Владимире Владимировиче она и нуждалась. Вот это мужик так мужик – при одном взгляде на него у Никиты Сергеевича, как у невинной девушки, перехватывает дыхание и зажигаются глаза. Так зачем тогда нужны в России какие-то там Ельцин-центры, какие-то сомнительные экспозиции и лекции, когда наша любовь – это Путин? Не будет Путина – не будет России. Это, конечно, не Михалков придумал, но он мог бы с удовольствием повторить.
Такая юношеская любовь удивительна для 70-летнего старика, который многое повидал в жизни и еще больше – в кинематографе. Ведь у Никиты Сергеевича были увлечения молодости и мы о них помним. Да, Никита Сергеевич был слишком юн и не зрел, чтобы всем сердцем любить Иосифа Виссарионовича и настоящего Никиту Сергеевича – их, как и последующих партийных вождей, любил его замечательный папа, Сергей Владимирович, любил во всю мощь своего поэтического сердца и таланта, любил беззаветно, как в первый раз – и это была не безответная любовь, от нее родились квартиры, дачи, многотомники, текст гимна и даже золотая звезда Героя Социалистического Труда. Но у папы Сергея Владимировича Никита Сергеевич научился этому удивительному умению – любить беззаветно, не надеясь на похвалы и награды. Леонида Ильича они уже любили все вместе, семейно – и не думали, что это свальный грех. Леонид Ильич был такой мужик, с такими бровями и возможностями, что его не грех было любить скопом. О возможностях я не преувеличиваю. Ведь на самом деле именно при Брежневе Михалковы состоялись как семья. При Сталине и Хрущеве был один только Сергей Владимирович, начинающий детский рифмоплет, проверенный драматург и писательский функционер. А при Брежневе стало ясно, какие талантливые и заслуженные у знаменитого литератора дети! Но все же благодаря Леониду Ильичу не только семья Михалковых горя не знала. Именно Леонид Ильич, по свидетельству Никиты Сергеевича, откликнулся на пламенный порыв Сергея Владимировича и отправил в вымирающий русский Свято-Пантелеймонов монастырь на Афоне двадцать молодых монахов (монахов ли?), чтобы спасти обитель от греческих притязаний. Спустя годы эти самые монахи, отправленные на службу Брежневым и Михалковым, будут советчиками и духовниками новых любовей Никиты Сергеевича – и Путина, и Януковича, и прочих. Так что не нужно сомневаться в том, что михалковская любовь не дает всходов. Не нужно утверждать, что она эгоистична.
Просто Никита Сергеевич всегда любит как в первый раз – и верит, что это впервые. Мы не можем знать, кого он полюбит следующим, но точно знаем, против кого он тогда будет негодовать, чьи изваяния он будет сбрасывать с пьедестала, чьи преступления – изобличать.
Этим человеком, несомненно, будет Владимир Путин.
