Вопрос для меня отнюдь не праздный, а профессионально-личностный. Что читают или не читают наши, оказавшись в Новом Свете? Меня этот вопрос занимал давно, и я уже писала на эту тему, исходя из собственного опыта и личных представлений. Когда же я попыталась углубиться в проблему, то обнаружила, к своему изумлению, что исследование читательских предпочтений и вкусов иммигрантов – область малоизученная, своего рода целина. Нашлась, однако, та, кто эту целину принялся распахивать, а именно: Керен Дали (Keren Dali), доктор наук, Western University, Канада. К вящей моей радости, предметом изучения профессора некоторое время являлась русскоязычная иммиграция. На основе опросов и многочисленных интервью с эмигрантами из бывшего Союза у доктора Дали вышли публикации в научных журналах по библиотековедению и славистике, некоторые из которых она мне любезно переслала по моей просьбе. Недавно я имела удовольствие лично познакомиться с Керен Дали, побывав на ее лекции в Нью-Йорке, предназначенной для библиотечных работников. Лекция была интересная и живая, да и сама Керен меня очаровала: невысокого росточка, выглядит очень молодо, невзирая на наличие взрослого сына. Приехала в Канаду она с нулевым, по ее собственному выражению, английским и добралась до доктора наук. Оборотная сторона добросовестности, как я имела случай лишний раз убедиться – излишняя скромность. Интервью мне взять не удалось, по упомянутой причине, но, как говорится, еще не вечер. Я не теряю надежды взять интервью, профессор Дали – избежать того же...
Хоть Америка – это не Канада, но можно с полной уверенностью полагать, что русские эмигранты, где бы они ни жили, обладают определенным сходством в своих читательских вкусах и предпочтениях, а потому мне захотелось познакомить наших читателей с выводами, основанными на научных изысканиях Керен Дали.
Не могу не согласиться с оценкой той роли, которую играло чтение в жизни наших иммигрантов. В нашей бывшей стране «с ее воинствующим атеизмом, недостаточно развитой сферой развлечений и отсутствием материально-финансовых разграничителей социально-культурного статуса чтение заменяло религию, оставаясь неоспоримо на первом месте по сравнению с другими видами отдыха, и служило символом культурного статуса». (Умри, Денис, лучше не скажешь!) Это – там; а что здесь? Доктор Дали, изучив читательские вкусы наших иммигрантов, сделала вывод, что когда речь идет о чтении для удовольствия, книги на русском языке предпочтительнее для большинства иммигрантов, чем книги на английском. Чтение на родном языке уменьшает уровень беспокойства и психологического дискомфорта, оно позволяет глубже проникнуть в суть прочитанного, благодаря знанию родной культуры и нюансов языка. Юмор, который, несомненно, много легче воспринимается на родном языке, служит психологической «подушкой», абсорбирующей проблемы и неприятности, сопровождающие иммигрантский опыт, особенно спервоначалу. Люди избегают чтения гнетущей литературы (в интеллектуальном и психологическом смысле), а предпочитают легкие жанры и юмор. Этот вывод соответствует моим наблюдениям и как библиотекаря, и как неоднократно выступавшего автора с чтением своих стихов. Юмористические стихи и пародии пользуются, как правило, большим успехом и вызывают благодарную реакцию аудитории. Серьезная поэзия любых авторов воспринимается с гораздо меньшим энтузиазмом, а уж про то, что книги стоят на полках без движения, и говорить не приходится... В то же время, на мой взгляд, есть определенная ирония в том, что 70% любимых книг и книг, читаемых респондентами во время одного из исследований доктора Дали, были переводные книги с английского. Не признак ли это того, что русский язык утрачивает свои позиции за внимание читателя?
Как только русские иммигранты начинают читать по-английски, они неизбежно обращаются к океану американской литературы, причем в основном читают жанровую литературу или что попало. Книги Сидни Шелдона, Джона Гришэма, Даниэллы Стил, Николаса Спаркса и других авторов легко и непринужденно завоевывают сердца наших читателей. Словом, бестселлеры и есть бестселлеры. Иногда русские иммигранты хватают с полки второсортные книги и формируют на основании прочитанного неблагоприятное мнение о современной английской литературе в целом, приходят к скоропалительному выводу, что ничего стоящего и интересного на английском сегодня и не публикуется. Чтение на русском языке уменьшает уровень психологического стресса, позволяет иммигрантам ощущать более ярко свою культурную принадлежность, холить и лелеять их «русскость» в душе, декларировать принадлежность к «русскому миру» и т.д., и т.п.
Сегодняшние иммигранты имеют доступ к гораздо более обширному жанровому разнообразию литературы, чем некогда у себя на родине. В прошлом на родине на читательский выбор оказывало влияние и окружение (советы друзей и родственников), и признанные литературные авторитеты. На легкую литературу принято было смотреть с презрением, классика почиталась, запрещенные властями книги были желанными запретными плодами. Сегодня все изменилось, в том числе и подход к выбору книг для чтения. Каждый выбирает книги для чтения, руководствуясь собственными предпочтениями и интересами. Любовные романы, фантастика, боевики и ужастики читаются без зазрения совести, кому что нравится. Популярны исторические романы и детективы, книги по психологии и самопомощи (self-help literature), а вот религиозных философов, запрещенных советской властью, читают редко. Книги по истории, биографии и мемуары остаются популярными, а книги, написанные авторами-эмигрантами об эмигрантской жизни, как ни странно, не столь востребованы. Отчего? Некоторые читатели объясняли отсутствие интереса к такой литературе тем, что эта жизнь им и так слишком хорошо знакома и читать о ней им не хочется.
Когда участников исследования опрашивали на предмет критериев отбора литературы для чтения, то чаще всего были названы: жанр, репутация автора, ситуация в личной жизни читателя и язык, на котором написана книга. Хотя «качество» книги по старой традиции упоминалось, но ушли в прошлое влияние окружения, чувство стыда или неловкости, что не читал тот или иной шедевр, либо он пришелся не по вкусу. В целом все же русскую классику, старую или новую, продолжают не только почитать, но и читать. Керен Дали связывает это с фундаментальной привычкой советского читателя относиться к литературным произведениям с заданной шкалой «объективных» критериев, как то «качество» текста и, – добавлю от себя – вероятно, еще и место того или иного произведения в истории литературы.
Сегодня на продвижение русской литературы за рубежом расходуются немалые средства. Достаточно упомянуть проект Read Russia, спонсируемый Российским федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям и Фондом Бориса Ельцина в числе прочих. Однако на лекции Керен Дали сказала, что переводная литература составляет только 3% книжной продукции США. Что ж, получается, что для русских писателей, стремящихся пробиться на американский рынок, дело почти безнадежное, и «оставь надежды всяк сюда входящий»? Может быть и так. Время покажет. Во всяком случае, по моим наблюдениям, американская литература большей частью самодостаточна. Положим, Бабель вызывает интерес у еврейской общины, да и то у немногих избранных, а вот Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Василь Быков, Чингиз Айтматов, Варлам Шаламов, Фазиль Искандер, Василий Гроссман – кто из американцев или канадцев их знает и читает? Да единицы! Лион Фейхтвангер, который был неимоверно популярен среди советских евреев, американскому читателю, причем даже образованной американской еврейской публике, практически неизвестен.
Между тем, наш читатель остается космополитичным в своих интересах и разнообразным во вкусовых предпочтениях. Ведь недаром, отправляясь в эмиграцию, мы везли книги в чемоданах, что отразилось в названии одной из статей все той же Керен Дали. Святая правда. И не только везли, но и отправляли посылками, как это было в моей семье. На том и стоим.
