Давайте начнем с того, что левые всегда подавляют свободу слова. Со времен Владимира Ленина и большевистской революции в России в 1917 году не было примеров, когда левые находились у руля и не подавляли инакомыслие.
Это одно из важных различий между либералами и левыми: либерализм и либералы верят в свободу слова. (Нынешняя левая угроза свободе в Америке, самая большая угроза свободе в американской истории, стала возможной потому, что либералы думают, что им следует больше бояться консерваторов, а не левых. Либералы не понимают, что левые считают либералов своими полезными идиотами).
Левые контролируют университеты. В университетах практически не разрешается инакомыслие.
Левые контролируют почти все средства массовой информации. Инакомыслие в основных СМИ практически отсутствует - ни в разделах «новости», ни в разделах «мнения».
Левые контролируют Голливуд. Никакого инакомыслия в Голливуде не допускается.
Вот почему у нас есть «культура отмены» - усмирение и увольнение всех, кто публично высказывает несогласие с левыми, и теперь это даже необязательно происходит «публично». Национальная ассоциация риелторов только что объявила, что если вы выражаете несогласие (особенно по расовому признаку) в частном порядке, вас могут оштрафовать и лишить членства в организации - что фактически ставит крест на вашей карьере риелтора.
Итак, мы возвращаемся к исходному вопросу: почему левым нужно сокрушать инакомыслие? Этот вопрос тем кажется тем острее, что у него нет параллели справа: консерваторы не блокируют инакомыслие и обсуждения.
Ответ, хотя левые этого не признают, - левые боятся инакомыслия. И они делают это по уважительной причине. Левизна - это, по сути, гигантский воздушный шар, наполненный только пустой болтовней. Поэтому, какой бы большой ни был этот воздушный шар - Демократическая партия, «Нью-Йорк Таймс», Йельский университет – чтобы его проткнуть, нужна лишь булавка.
Левачество почитается интеллектуалами. Но в нем мало интеллектуальной сущности. Это сочетание доктрины и эмоций. Доказательство? Те, кто обладают глубокомысленностью, не подавляют инакомыслие, а приветствуют его.
Вот почему университеты так противятся консерваторам, приезжающим выступать на кампусе. Один четко выражающий свои мысли консерватор может отменить годы левой индоктринации в течение одночасовой беседы или во время сессии вопросов и ответов. Посмотрите выступления консерваторов, которым разрешено выступать в университетском городке - многие из этих выступлений до сих пор находятся на YouTube - и вы увидите большие залы, заполненные студентами, жаждущими услышать что-нибудь кроме левой болтовни. Посмотрите на их лица, наполненные восторженным вниманием к идеям, которые они никогда не слышали и которые явно оказывают влияние. Университеты совершенно правы, опасаясь, что консерваторы придут с выступлениями. Они приходят с булавкой, от которой лопается их воздушный шар за 50 тысяч долларов в год.
Именно поэтому так трудно заставить кого-либо из них спорить. К сожалению для эмоционального и интеллектуального здоровья нашего общества, они не ходят на консервативные программы, а предпочитают NPR, где им никогда не бросают вызов.
Обратное, однако, не верно: любой консервативный интеллектуал скажет «да» любому (их очень немного) приглашений со стороны левых. Конечно, их почти никогда не приглашают. Левые утверждают, что это потому, что консерваторы не соответствуют их интеллектуальному уровню, и у них нет желания тратить свое время впустую. Можно подумать, что возможность публично показать, насколько консерваторы на самом деле неинтересны, была бы слишком хороша, чтобы от нее отказаться.
Левые не вступают в дебаты с консерваторами и не выступают в качестве гостей на их шоу, а также, по возможности, мешают им выступать, потому что они (правильно) боятся консерваторов.
Теперь вы знаете, почему левые подавляют свободу слова: потому что им приходится это делать. Если есть свобода слова, то есть инакомыслие. А если есть инакомыслие, то больше нет левых.
