Одиночество является частью человеческой природы. Это первобытный предупредительный знак, подобно голоду или жажде, побуждающий к поиску первичного ресурса: общения. Миллионы лет эволюции превратили нас в существ, которые нуждаются в социальных связях так же, как в пище и воде.

И все же мы все чаще оказываемся в изоляции. Одиночество больше не является достаточно мощным двигателем, чтобы вырвать нас из рамок, созданных современной жизнью. Как и наша ненасытная любовь к высококалорийным продуктам, то, что когда-то было адаптивным инструментом, настолько слилось с образом нашей жизни, что, по словам бывшего хирурга Вивека Марти, породило «эпидемию».

Сравнить наше коллективное одиночество с прошлым поколением невозможно, поскольку последовательных данных просто не существует, но последние оценки показывают, что от 22% до 75% взрослых американцев постоянно одиноки. В этом может быть виноват ряд структурных изменений по всему культурному диапазону: больше американцев живут одни, чем когда-либо прежде; меньше наших современников женятся или заводят детей; средний размер домашнего хозяйства сокращается. Во многих случаях эти изменения отражают наличие альтернатив, ведь когда-то единственным приемлемым путем был брак и полная семья. Но они также означают, что мы проводим больше времени в одиночестве. «Западные общества превратили человеческую общительность из необходимости в случайность», - писал в своей книге «Одиночество» невролог Джон Качиоппо.

Проблема в том, что хроническое одиночество не только повергает нас в уныние, но и повышает риск развития ряда расстройств, включая сердечно-сосудистые заболевания, нейродегенеративные недуги, снижение когнитивных функций и метастатический рак. Оно также ослабляет иммунную систему, делая нас более восприимчивыми к инфекциям. Даже ситуативное одиночество может перейти в фиксированное состояние, которое меняет структуры и процессы головного мозга, говорит Стефани Качиоппо, директор лаборатории динамики мозга в медицинской школе Чикагского университета и вдова Джона Качиоппо.

Люди иногда сравнивают социальную изоляцию с физической болью, но Стефани считает эту аналогию неточной. В отличие от депрессии и тревоги, одиночество не имеет признанной клинической формы; доступного способа диагностики или лечения. После смерти мужа она нашла облегчение в работе и в продолжении наследия своего мужа: «Если у вас есть ощущение, что ваша жизнь имеет смысл и ценность, вы будете чувствовать себя не так одиноко», - говорит Стефани. Сегодня это означает продолжение их с мужем совместного проекта: изобретение таблетки от одиночества.
И это не научная фантастика. Уже проводится ряд клинических испытаний, направленных на выявление того, как хроническое одиночество изменяет мозг и оказывает разрушительное действие на нервную систему. Если у других социальных недугов, включая депрессию и тревожность, есть фармакологические методы лечения, почему одиночество остается в стороне?

Эллен Хендриксен, клинический психолог, специализирующаяся на тревожности, предвидит будущее, где от одиночества можно будет избавиться, приняв лекарство. В настоящее время социофобия считается расстройством только в том случае, если она вызывает стресс или нарушения такой степени, что они мешают обычной жизни. Она видит то же различие в отношении одиночества: «Возможно, мы назовем это синдромом социальной изоляции», - предлагает Хендриксен, добавляя, что, по ее мнению, многие ее пациенты соответствуют критериям. Некоторые говорят ей, что она - единственный человек, с которым они подолгу общаются в течение недели.

Информационная служба 7days.us